Украинский нацизм как разрыв с советским прошлым
«Отсидевший пропагандировал нацизм на пляже». О как! Это СМИшные заголовки, а вот сообщение пресс-службы УМВД по Севастополю: «В результате проведённой проверки полицейские установили личность владельца татуировки. Им оказался ранее судимый 47-летний местный житель, рассказавший, что сделал провокационную татуировку в местах лишения свободы».
«Фашистская» нательная живопись (свастика, руны, разнообразные орлы) появилась в советской тюремной геральдике примерно в 1970 годах (после 1945 года минуло уже 25 лет — поколенческий срок). Но уж точно не потому, что её носители исповедовали какую-то идеологию канувшего в небытие Рейха.
В ограниченном пространстве, среди недобровольно-организованного сообщества, да к тому же ещё и многонационального, действительно нацистские взгляды были бы слишком «взрывоопасны», следовательно — беспредельны, оттого карались «понятийными нарративами» уголовного мира.
Но вот нацистская символика не то что бы особо поощрялась в той преступной среде, но определённым образом котировалась, ибо служила крайней степенью выражения «отрицания». К существовавшей системе — «ментовской» в частности, и советской вообще (например, всё, что «красного цвета» — западло, особенно на малолетке, где максимализм из-за возраста был наиболее жёстким). Нацисты воевали с Советами, поэтому враг наших врагов, заточивших нас в узилище нам симпатичен — вот как-то так.
Татуировка свастики — значительно усложняла жизнь и взаимоотношения заключённого с администрацией, но, тем самым, крепила его авторитет, так как «татуированный» пошёл на обострение ситуации по собственной воле.
Однако атрибутика (ушивали ещё и арестантские кепи, стараясь придать вид «вермахтских») вовсе не означала, что зеки грезили о гитлеровских порядках, намеревались возродить НДСАП «своими силами» (ага, клин-клином — смайлик!), пересказывали друг другу «Майн Кампф» * и размышляли над «окончательным решением еврейского вопроса» (представляете эту сходку «воров в законе» — Евсея Агрона, он же «Евсей», Льва Семёновича Беспалова, он же «Бес» и Вульфа Мовшевича Борисовского, он же «Володька Жид»).
В общем, обвинять в «нацизме» на основании того, что у кого-то «фашистское тавро», всё равно, что ругать примата, который, вдруг зиганул. Причём, заметив повышенное внимание, обезьяна может продолжить «выбрасывать лапу» уже сознательно — поскольку сработало на привлечение внимания.
…Развод — во всех смыслах — после 1991 года не мог не привести к эскалации ожесточения между частями некогда целого. Во-первых, нет ни одного способа разделить целое абсолютно тождественно, без потерь, то бишь — честно. Следовательно, каждая трещинка — потенциальный повод зацепиться. Во-вторых, необходимо было обоснование — зачем понадобилось разбегаться, если всё было хорошо (значит, всё было «плохо»). Кто виноват? Конечно же с каждой стороны — «они», а не «мы». И чем дальше по времени — тем больше антагонизма, когда эмоции «отключают» разум. Ах, у вас Победа? Значит, у нас — свастика, враг наших врагов, нам симпатичен…
Однако из факельных шествий, татуировок, вызывающих названий и прочего подобного — «нацизм на Украине» следует так же, как и «построение Рейха» зигующей обезьяной. Форма не является определяющей для содержания, надо видеть весь контекст, иначе: «Бога нет — утверждает Библия». Разворачиваем подробности: «Сказал безумец в сердце своём: «нет Бога» (Псалтырь 52 стих 2).
Российская Федерация не смогла предложить Украине привлекательного будущего, увлекательного («увлечь!») совместного хозяйствования и смысла общего существования. В этом главная проблема, почему не удаётся «промыть мозги наоборот» — нечем мыть. Напоминаю, что «денацификация» в историческом контексте — это разубеждение немцев, а не военная победа над Германией.
И да, к сожалению (хотя какое «сожаление» — трагедия) люди убивают друг друга не только по причине того, что одни — «фашисты», а другие — «антифашисты». Просто по отношению к оным сформирован соответствующий эмоциональный консенсус — не понадобится долго объяснять, зачем убивают…
