Как русская армия забыла про «вонючие бомбы»

Всё началось с Крымской войны 1853−1856 годов. 13 мая 1854 года в Севастополе в штаб адмирала П.С. Нахимова были «привезены из Одессы две вонючие бомбы, брошенные в город 11 апр[еля] с анг[лийских] и фр[анцузских] пароходов. Одну из них стали вскрывать во дворе у Меншикова в присутствии Корнилова, и прежде совершенного вскрытия втулки нестерпимая вонь так сильно обдала всех, что Корнилову сделалось дурно; поэтому перестали отвинчивать втулку и отдали обе бомбы в аптеки для разложения их состава. Такая же бомба была вскрыта в Одессе, и канонир, вскрывавший её, лишился чувств, получив сильную рвоту; два дня он был болен, и не знаю — выздоровел ли». Это из воспоминаний Нахимова.

После окончания Крымской войны «вонючие бомбы» заинтересовали ГАУ России.

Артиллерийский комитет ГАУ предложил ввести в боекомплект единорогов бомбы, начинённые отравляющими веществами. Для однопудовых (196-мм) крепостных единорогов была изготовлена опытная серия бомб, снаряженных ОВ — цианистым какодилом (современное название — какодило-цианид).

Испытательный подрыв однопудовых бомб осуществлялся в открытом деревянном срубе, типа большой русской избы без крыши. В сруб поместили дюжину кошек, защитив их от осколков снаряда. Через сутки после взрыва к срубу подошли члены специальной комиссии ГАУ. Все кошки неподвижно валялись на полу, глаза их сильно слезились, но, увы, ни одна не сдохла.

В связи с этим генерал-адъютант А.А. Баранцев написал доклад императору Александру II, где категорически заявил, что применение артиллерийских снарядов с отравляющими веществами в настоящем и будущем полностью исключено.

С тех пор до 1915 года больше никаких попыток создания химбоеприпасов русское Военное ведомство не предпринимало. Генерал Баранцев оправдал свою фамилию. Ведь не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что химический снаряд — не шрапнель. Он не должен обязательно убивать или тяжело ранить солдата противника. Достаточно его хотя бы на полчаса вывести из строя или просто заставить бросить окоп или батарею. Надо ли говорить, как пригодились бы нам химические снаряды под Плевной в 1877 году.

Позже наши умные генералы оправдывались тем, что газы «удушливые и ядовитые» были запрещены документами Гаагской конвенции 1899 года. Господа, надо было хотя бы краем глаза заглядывать иногда в военную историю. Вон, римские папы неоднократно, раз двадцать в XIII-XV веках предавали анафеме самые эффективные типы вооружения от арбалетов до мортир. А «наместник Бога на Земле» — это вам не какая-то конференция, постановления которой отказались подписать даже часть государств-участников.

Кстати, в Гаагской конвенции было запрещено множество вещей, как, например, бомбардировки с моря незащищённых портов, которые Англия проводила во всех войнах, начиная с Френсиса Дрейка и до войны за Суэцкий канал в 1956 году. Запрещалось сбрасывание снарядов со взрывчатыми веществами с воздушных шаров и других летательных аппаратов, создание автоматических пушек калибра менее 37 мм (с весом снаряда менее 1 фунта) и многое другое.

Началась Мировая война, и все эти конвенции оказались… в лучшем случае в корзине для мусора. 22 апреля 1915 года на реке Ипр немцы впервые применили отравляющие газы. Пуск газов производился из баллонов, но вскоре появились и артиллерийские снаряды, и миномётные мины, начиненные отравляющими веществами.

Весной 1916 года русская артиллерия впервые применила 76-мм химические снаряды «удушающего действия».

Полевой генерал-инспектор артиллерии телеграфировал начальнику ГАУ, что в майском и июньском наступлении 1916 года (так называемый «Брусиловский прорыв») химические 76-мм снаряды «оказали большую услугу армии», так как при обстреле ими неприятельские батареи быстро умолкали.

Вот типовой пример обстрела русскими химическими снарядами вражеской батареи. «В ясный тихий день 22 августа 1916 г. на позиции у Лопушаны в Галиции (на Львовском направлении) одна из русских батарей вела огонь по окопам противника. Неприятельская батарея 15-см гаубиц с помощью специально высланного самолёта открыла по русской батарее огонь, который вскоре стал очень действительным. Тщательным наблюдением были обнаружены в стороне противника кольца дыма, поднимавшиеся из-за одной из гребней высот».

В конце 1915 года химические снаряды появились в русском флоте. Казалось бы, зачем? Даже в фантастическом романе «Гиперболоид инженера Гарина» применение отравляющих газов по соединению кораблей привело к гибели лишь нескольких человек на верхних палубах.

К 1915 году боевые корабли передвигались со скоростью 20−30 узлов, то есть могли за несколько секунд пройти даже самое больше облако газа. При необходимости экипаж мог быстро укрыться в герметичных внутренних помещениях.

В Центральном Военно-морском архиве я нашёл интересные документы о поставках на Черноморский флот большого числа химических снарядов. Так, к 25 ноября 1916 года в штатном боекомплекте русских дредноутов положено было иметь на одну 305/52-мм пушку — 400 выстрелов, из которых 20 со шрапнелью и 37 с «удушающим снарядом».

Часть «удушающих» снарядов была заказана в центральной части России, а 300 «удушающих» 305-мм снарядов изготовлены в Севастополе из практических (учебных) снарядов. Кроме того, Севастопольский морской завод из практических снарядов изготовил 4000 «удушающих» 120-мм снарядов и 3000 таких же снарядов для 152/45-мм пушек Кане.

В Петрограде для Черноморского флота было изготовлено 4000 «удушающих» снарядов для 102/60-мм пушек эскадренных миноносцев. Кроме того, на Черноморский флот поступило большое число 305-, 203-, 152-, 120- и 101,2-мм шрапнельных снарядов, произведённых в России, США и Японии. Никогда ранее шрапнель не входила в боекомплект русских корабельных орудий крупного и среднего калибра.

Понятно, что стрелять шрапнелью, а тем более, химическими снарядами по морским целям бессмысленно. Но они предназначались исключительно для стрельбы по берегу.

Дело в том, что в 1915—1916 годах в обстановке строжайшей тайны готовился десант в Босфор. Нетрудно представить себе план операции. Русские корабли должны были буквально забросать укрепления Босфора химическими снарядами. Замолчавшие батареи захватывались десантом. А по подходящим полевым частям турок корабли должны были открыть огонь шрапнелью.

В связи с революцией десант в Босфор не состоялся. А химические снаряды остались на вооружении речных флотилий. В 1919 году на Северной Двине британские мониторы и канонерские лодки обстреливали химическими снарядами позиции красных. В конце 1939 года при подъёме судов бывшей польской Пинской флотилии обнаружили две баржи, набитые 75-мм и 100-мм химическими снарядами. В 1941—1945 годах химические боеприпасы калибра 120 мм и 152 мм были в боекомплекте советской Амурской флотилии. Однако во Второй мировой войне химические боеприпасы не применялись.