Должен ли церковный сан защищать от мобилизации?

Патриарх Русской православной церкви Кирилл предложил законодательно закрепить отсрочку от военной службы для действующих священнослужителей. Одновременно предстоятель РПЦ считает необходимым наделить людей в духовном сане, находящихся в зоне боевых действий, теми же льготами и правами, что и военнослужащих в зоне проведения СВО.

«Как вы знаете, канонические нормы православной церкви запрещают священнослужителям поступать на военную службу и даже брать в руки оружие. Мы надеемся, что упомянутое решение будет закреплено законодательно. Священник призван помогать воюющим, но не с оружием в руках, а духовно поддерживая воинов», — заявил патриарх во время выступления перед депутатами в Государственной Думе.

Как заявил глава церкви, к настоящему моменту уже пятеро священников погибли во время СВО. Они духовно окормляли российских военных и всегда находились на переднем крае вооруженного противостояния. Поэтому и отношение государства к ним должно быть соответствующим. «Если священник вместе с военными, если он на передней линии фронта, почему у него у него не должны быть тех гарантий, которые есть у военнослужащих? Еще раз подчеркну, что священник — самая желанная цель противника, снайперы в первую очередь целятся в батюшку», — констатировал предстоятель.

Затронутая патриархом проблема имеет несколько важных аспектов, причем взаимосвязанных между собой. Прежде всего заметим, что Россия — многоконфессиональная страна, а религиозные установки в каждой общине могут сильно отличаться друг от друга. Да, законодательно четыре конфессии в Российской Федерации признаются традиционными: православие, ислам, буддизм и иудаизм. Они имеют ряд привилегий перед остальными. Но на законных основаниях действуют и другие религиозные общины. Например, католиков, индуистов, кришнаитов, протестантов. Это приверженцы течений, которые имеют давнюю историю и широкое распространение в мире.

В настоящее время, пока специальный закон не принят, государство руководствуется во многом неписанной логикой. На многочисленные запросы официальные органы обычно отвечают, что перед законом все равны. Кому убеждения не позволяют держать в руках оружие, могут подать заявление на прохождение альтернативной службы. Это касается, кстати, не только священнослужителей. Фактически же ходе объявленной в сентябре 2022 года частичной мобилизации священников не призывают, причём всех конфессий. Как говорится, «от греха подальше».

Однако есть проблема, что у некоторых конфессий процесс назначения священнослужителей непрозрачен. В РПЦ действует жесткий принцип единоначалия, у каждого священника есть свой руководитель, а рукоположение осуществляется по строгой процедуре. Но вот у протестантов всё несколько иначе. Там процесс становления священником может быть намного проще, в зависимости от общины. И не получится ли так, что под видом принадлежности к той или иной конфессии можно будет просто укрыться от военной службы? Даже на альтернативную не ходить.

Кстати, и в среде традиционных конфессий нет единства. Патриарх говорит, что православные священники не могут брать в руки оружие. А вот в середине января Духовное управление мусульман республики объявило о создании батальона, состоящего из имамов. Причем помимо религиозной деятельности, священнослужители намерены принимать участие в боевых действиях. Не помешает ли новый закон в случае принятия таким патриотам отдать свой воинский долг?

В общем, вопросов действительно много. Наверное, парламентариям придется изучить массу аспектов, прежде чем составить юридически обязывающий документ. Но и не забыть, что в настоящее время медлить тоже не получится.

Эксперт Института инновационного развития Валерий Скурлатов считает, что в деле военной службы лучше вообще не поднимать религиозную тематику:

— Согласно Конституции России, религия отделена от государства, и никакая идеология не может быть признана государственной и главенствующей. Соответственно, сложно говорить, чтобы какие-то конфессии, секты, религии получали дополнительные права. Это касается не только службы в армии, но и имущественных отношений, в том числе привилегий по выделению земли для строительства храмов, льгот для ведения торговли. Считаю, что никаких преимуществ ни у кого не должно быть.

Естественно, когда церковь, в том числе и РПЦ, живет за счет добровольных пожертвований прихожан. Кому нужна церковь — тот и делает взнос. Пусть за этот счет и живет каждая религиозная община.

Освобождать от воинского призыва по причине религиозной принадлежности странно. Иначе мы можем ожидать, что какая-нибудь религиозная организация заметно увеличит ряды своих священнослужителей. Тем более такая инициатива выглядит несвоевременной сегодня.

«СП»: — Но ведь действительно некоторые религиозные убеждения могут мешать воинской службе.

— Это как посмотреть на то или иное явление. Скажем, наш патриарх может проявить инициативу и призвать верующих и священнослужителей принять участие в новом «крестовом походе» против бандеровцев, нацистов и русофобов на Украине. Ведь в свое время римские папы разрешили монахам и священникам вступать в различные ордена, чтобы с оружием бороться с врагами христианской церкви.

На самом деле, вопрос о догмах всегда дискуссионный. Патриарх может выступить и с инициативой борьбы за веру. Были крестовые походы. Есть и наш отечественный опыт. Православные монахи Андрей Ослябя и Александр Пересвет участвовали в Куликовской битве.

Логично, что в критические моменты истории, когда решается судьба Родины, священнослужители первыми идут на битву. И мы видим, например, мусульманских имамов из Чечни, которые отправляются служить в войсках.

«СП»: — Каких последствий можно ожидать в случае принятия закона об отсрочке для священнослужителей?

— Мы увидим рост числа служителей конфессий. Сейчас религиозные организации имеют большие привилегии в различных сферах. Число верующих в стране, как мне видится, не увеличивается. А вот количество храмов растет буквально в геометрической прогрессии. Поэтому любая дополнительная льгота для конфессий выглядит странно. Тем более в момент, когда для России существует реальная опасность, страна находится в противостоянии со всем коллективным Западом. И наоборот, в этот момент граждане хотят видеть передовое священство, которое показывает личный пример мужества и самоотверженности.